ТРЕТИЙ РИМ


1) Орфографическая запись слова: третий рим
2) Ударение в слове: Тр`етий Р`им
3) Деление слова на слоги (перенос слова): третий рим
4) Фонетическая транскрипция слова третий рим : [др'`эт'р'м]
5) Характеристика всех звуков:
т [д] - согласный, твердый, звонкий, парный
р [р'] - согласный, мягкий, звонкий, непарный, сонорный
е [`э] - гласный, ударный
т [т'] - согласный, мягкий, глухой, парный
и и - гласный, безударный
й й - согласный, твердый, звонкий, непарный, сонорный

р [р'] - согласный, мягкий, звонкий, непарный, сонорный
и и - гласный, безударный
м [м] - согласный, твердый, звонкий, непарный, сонорный
10 букв, 6 звук

Смотреть больше слов в «Полном фонетическом разборе слов»

ТРЕТИЙ СПАС →← ТРЕТИЙ РЕЙХ

Синонимы слова "ТРЕТИЙ РИМ":

Смотреть что такое ТРЕТИЙ РИМ в других словарях:

ТРЕТИЙ РИМ

Представление о Москве, как о Т. Риме, сложилось среди русских людей XVI в. на почве политических и религиозных воззрений, в связи с явлениями общеевро... смотреть

ТРЕТИЙ РИМ

третий рим сущ., кол-во синонимов: 1 • москва (23) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: москва

ТРЕТИЙ РИМ

Третий Рим — Представление о Москве, как о Т. Риме, сложилось среди русских людей XVI в. на почве политических и религиозных воззрений, в связи с явлениями общеевропейской истории. Основная его мысль — преемство наследования московскими государями христианско-православной империи от византийских императоров, в свою очередь наследовавших ее от римских. Ход развития этой идеи можно представить в следующем виде. Величие древнего Рима, мощный рост и обширные размеры его территории, вместившей почти все известные тогдашнему миру страны и народы, высокая степень культуры и успехи романизации породили в современниках убеждение в совершенстве и незыблемости созданного порядка (Рим — вечный город, urbs aeterna). Христианство, восприняв от языческого Рима идею единой вечной империи, дало ей дальнейшее развитие: кроме задач политических, новая христианская империя, как отражение царства небесного на земле, поставила себе задачи религиозные; вместо одного государя явились два — светский и духовный. Тот и другой связаны органически неразрывными узами; они не исключают, но взаимно дополняют один другого, будучи оба двумя половинами одного неделимого целого. Так, в обновленной форме <i>священной </i>римской империи возродилась в средние века идея древнего мира; языческий orbis terrarum превратился в tota christianitas. По вопросу о том, кому принадлежит право быть носителем светской и духовной власти, возникло разногласие: в Зап. Европе признавали таковыми римского (немецкого) императора и папу; на греческом Востоке — византийского императора и патриарха (точнее: собор духовных лиц). Названия <i>западной </i>и <i>восточной</i> империи — лишь обозначение реальных фактов, но не идейных, ибо и та, и другая империя считала только себя единою, всемирною, исключая возможность существования другой. Отсюда раскол политический и церковный, противопоставление православного Востока латинскому Западу. Императоры византийские видели в Карле Вел. бунтовщика, дерзкого узурпатора; ни за Оттонами, ни за Гогенштауфенами они не признавали прав на императорскую корону; германо-романский мир платил им тою же монетою; параллельно этому, представители церквей слали проклятия один другому. Обе стороны были искренно убеждены в собственной справедливости и в этом смысле воспитывали людей своего круга. Таким образом католические народы восприняли мысль, что "Священная Римская Империя Немецкой нации", с папой и императором во главе, есть настоящая законная представительница истинного царствия на земле; народы православные, наоборот, видели в византийском императоре своего верховного главу, а в патриархе константинопольском, совместно с другими — истинного представителя вселенской церкви. Под углом этих последних воззрений воспитывалась и Россия. До XV в. она считала себя покорною дщерью константинопольского патриарха, а в византийском императоре видела верховного блюстителя общественной правды. Константинополь стал в глазах русских как бы <i>вторым Римом.</i> Со второй половины XV века во взглядах русского общества произошла значительная перемена. Флорентийская уния (1439) пошатнула в самом корне авторитет греческой церкви; обаяние Византии, как хранительницы заветов православия, исчезло, а с ним и право на главенство политическое. Последующее падение Константинополя (1453), понятое как Божия кара за отпадение от веры, еще более укрепило новый взгляд. Но если "Второй Рим" погиб, подобно первому, то с ним еще не погибло православное царство, потому что оно никогда не может погибнуть. Из того, что сосуд разбит, еще не следует, чтобы иссякло и его содержание: истина, хранимая в сосуде, бессмертна. Бог мог попустить неверных покорить греков, но Он никогда не допустит стереть с лица земли истинную веру и дать над ней торжествовать латинянам или измаильтянам. Правая вера — вечная, неумирающая; иссякнет она — тогда и миру конец. Но мир пока еще существует, и потому разбитый сосуд должен быть заменен новым, чтобы воплотить вечную истину и снова дать ей внешние формы существования. Таким новым сосудом, новым <i>Т.</i> <i>Римом</i> и является Москва. — Освобождение от татарского ига, объединение разрозненных мелких уделов в большое Московское государство; брак вел. кн. Иоанна III на Софии Палеолог, племяннице (и как бы наследнице) последнего византийского императора; успехи на Востоке (завоевание царств Казанского и Астраханского) — все это оправдывало в глазах современников представление о праве Москвы на такую роль. На этой почве сложился обычай коронования московских государей, принятие царского титула и византийского герба, учреждение патриаршества, возникновение трех легенд: а) о бармах и царском венце, полученных Владимиром Мономахом от византийского императора Константина Мономаха (офиц. ссылка — в 1547 г.); б) о происхождении Рюрика от Прусса, брата римского кесаря Августа, и в) о белом клобуке: клобук этот, как символ церковной независимости, император Константин Вел. вручил римскому папе Сильвестру, а преемники последнего, в сознании своего недостоинства, передали его константинопольскому патриарху; от него он перешел к новгородским владыкам, а потом к московским митрополитам. Первые два Рима погибли, третий не погибнет, а четвертому не бывать. Литературное выражение мысль эта нашла у старца псковского Елеазарова монастыря Филофея, в посланиях к вел. князю Василию III, дьяку Мисюрю Мунехину и Иоанну Грозному. Новое положение вызывало новые обязательства. Самодержавно-царская, автокефально-православная Русь должна хранить правую веру и бороться с ее врагами. В этом направлении одно время ее поддерживал и сам латинский Запад: римские папы старались поднять московских государей против турок, пропагандируя мысль, что русские цари — законные наследники Византии; в том же духе действовала и Венеция. Теория Т. Рима до конца XVII ст., а именно до войн с Турцией, не выходила из сферы отвлеченных вопросов: но и позже она никогда не получала характера определенной политической программы, хотя некоторое отражение ее и слышится: более слабое — в правительственных заявлениях во время освободительных войн России с Турцией на Балканском п-ове, более сильное — в воззрениях славянофилов. <i> Литература.</i> "Полн. Собр. Русск. Лет."; Яковлев, "Сказания о Цареграде (СПб., 1868); Терновский, "Изучение византийской истории и ее тенденциозное приложение к древней Руси" (Киев, 1874—76); Прозоровский, "О регалиях, приписываемых Владимиру Мономаху" ("Труды III археолог. съезда", т. II; сравн. его же в "Записках отд. рус. и слав. археологии рус. арх. общ.", т. III); Жмакин, "Один из литерат. памятников XVI в." ("Журн. Мин. Нар. Пр.", 1882, № 6); Иконников, "Опыт исследования о культурн. значении Византии в русск. истории" (Киев, 1869); Успенский, "Как возник и развился в России восточный вопрос" (СПб., 1887); Каптерев, "Характер отношений России к правосл. востоку в XVI и XVII ст." (М., 1885); Дьяконов, "Власть московских государей" (СПб., 1889); Pierling, "La Russie et l‘Or i ent" (П., 1891; рус. пер., СПб., 1892); Жданов, "Русский былевой эпос" (СПб., 1895); Шахматов, "Путешествие М. Г. Мисюря Мунехина на Восток" ("Известия отд. рус. языка и сл. Академии Наук", 1899, т. IV, кн. 1); Голубинский, "История русской церкви" (М., 1 9 00, т. II, первая половина, стр. 458—468); Малинин, "Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания" (Киев, 1891; новейшее и самое полное исследование вопроса; ср. его же статью о Филофее в "Трудах Киевск. Дух. Акад.", 1888, № 5). Послания Филофея см. в "Правосл. Собеседнике", 1861, т. II; 1863, т. III, в упомян. статье Жмакина и в книге Малинина. <i> Е. Шмурло. </i><br><br><br>... смотреть

ТРЕТИЙ РИМ

христианское учение о Москве как главном мировом оплоте Православия и Добра.Впервые пророчество о Москве как о Третьем Риме было произнесено иноком Фил... смотреть

ТРЕТИЙ РИМ

христианское учение о Москве как главном мировом оплоте Православия и Добра. Впервые пророчество о Москве как о Третьем Риме было произнесено иноком Филофеем, старцем псковского Спасо-Елеазарова Великопустынского монастыря, еще в царствование Василия Иоанновича, отца Иоанна Грозного. "Да веси яко вся христианския царства приидоша в конец, - говорил он государеву дьяку Мунехину, псковскому наместнику, - и снидошася в едино царство: два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти". Михаил Мисюрь-Мунехин, человек очень образованный, бывший послом в Египте и много путешествовавший, по достоинству оценил значение этого пророчества для судеб России. В 1512 он привез в Москву писанный Филофеем хронограф - изложение исторических событий с самых древних времен. Скорее всего этот хронограф был известен Иоанну IV и послужил ему в деле редактирования летописных сводов, отражавших ту же пророческую мысль о России как о последнем убежище правоверия. Вообще хронографы и различные летописные сборники в XVI-XVII вв. умножились необычайно. Они дошли до нас в многочисленных и весьма разнообразных списках, наглядно свидетельствуя о напряженной работе русской мысли по осознанию Божьего промышления о русском народе и его государственном устроении. Псковский старец сочувствовал молодому царю в его стремлении привести Россию в соответствие со смотрением Божиим о ней. Многоопытный инок высокой духовной жизни, Филофей прожил около ста лет. Его рождение относят ко времени падения Константинополя (1453), так что послание к царю он написал уже в глубокой старости, умудренный долгими годами жизни. Известна любовь Иоанна Грозного к подвижникам благочестия. Возможно, и Филофей знал царя лично - это давало ему уверенность в том, что к его мнению внимательно прислушаются. После соборного покаяния царя и народа, завершившегося в 1550 всеземским примирением, наступило "лето Господне благоприятное" для отеческого, пастырского вразумления юного монарха. И это вразумление прозвучало из уст подвижника-старца. Филофей пишет "Послание к царю и великому князю Иоанну Васильевичу всея Руси". В нем старец дает дерзновенное толкование двенадцатой главы Апокалипсиса: "Говорит ведь возлюбленный наш богословесный Иоанн, на тайной вечери возлежавший на перси Господней и почерпнувший там неизреченные тайны (текст Св. Писания приводится в том виде, как он дан Филофеем. - Прим. авт.): "Видел знамение великое на небе: жену, облаченную в солнце, и луну под ногами ее, и на голове ее венец из 12 звезд. Она имела в чреве и кричала от болей и мук родов. И вот явился змей, большой и красный, с 7 головами и 10 рогами, и на головах его 7 диадем, и хобот его увлек с неба третью часть звезд небесных. Змей стоял перед женою, которой надлежало родить, и хотел сожрать родившегося младенца. Тогда были даны жене два крыла большого орла, и улетела она в пустыню в приготовленное место. И пустил змей из пасти своей воду, как реку, чтобы потопить жену в реке". Толкование: жена - святая Церковь; облечена в праведное солнце - в Христа; луну имеет под ногами - Ветхий завет; венец на голове ее - двенадцати апостолов учение; с болью рожает - святым крещением преобращает плотские чада в духовные; змей же - дьявол, как говорится, краснота - жестокость его и кровопийство; 7 глав - злые его, супротивные силы; 10 рогов знаменуют истребление царства, как раньше пали арамейское, константинопольское, египетское и прочии. Дитя жены, которое змей хотел сожрать - те люди, что рождены были заново в святом крещении, но влечет их и после крещения дьявол к осквернению, подвигая к погибели; бегство жены в пустыню из старого Рима - из-за служения на опресноках, так как весь некогда великий Рим пал и болен неисцелимым недоверием - ересью аполлинариевой. В новый Рим бежала, то есть в Константинополь, но и там покоя не обрела из-за соединения православных с латинянами на восьмом соборе, потому и была разрушена константинопольская церковь, и унижена была, и стала подобна она хранилищу овощей. И наконец в третий Рим бежала - в новую и великую Русь. Это тоже пустыня, так как не было в ней святой веры, не проповедовали там божественные апостолы, после всех воссияла там благодать Божия спасения, с ее помощью познали мы истинного Бога. Единая нынче соборная апостольская церковь восточная ярче солнца во всем поднебесье светится, и один только православный и великий русский царь во всем поднебесье, как Ной в ковчеге, спасшийся от потопа, управляет и направляет Христову Церковь и утверждает православную веру. А когда змей испустит из уст своих воду, как реку, желая в воде потопить, то увидим, что все царства потопятся неверием, а новое же русское царство будет стоять оплотом православия". Юный царь глубоко проникся пониманием своей особой роли и великой ответственности. С целью упорядочения русской жизни в 1547-51 он несколько раз созывал соборы духовенства, на которых решались важнейшие вопросы церковного и государственного устройства. "Отцы наши, пастыри и учители, - обращался Иоанн к иереям и святителям, - внидите в чувства ваши, прося у Бога милости и помощи, истрезвите ум и просветитесь во всяких богодухновенных обычаях, как предал нам Господь, и меня, сына своего, наказуйте и просвещайте на всякое благочестие, как подобает быть благочестивым царям, во всех праведных царских законах, во всяком благоверии и чистоте, и все православное христианство нелестно утверждайте, да непорочно сохранит истинный христианский закон. Я же единодушно всегда буду с вами исправлять и утверждать все, чему наставит вас Дух Святой; если буду сопротивляться, вопреки божественных правил, вы о сем не умолкайте; если же преслушник буду, воспретите мне без всякого страха, да жива будет душа моя и все сущие под властию нашею". Соборы прославили новых русских святых, от которых народ ждал заступничества и благословения на нелегком пути своего служения, утвердили новый Судебник - сборник законов, определявших отправление правосудия в России, подробно остановились на благоустройстве внутренней церковной жизни. Обличая беспорядки и бесчиния, рассуждали о богослужении и уставах церковных, об иконописании (требуя от иконописцев, кроме мастерства, неукоризненной жизни), о книгах богослужебных, о просфорах и просфорницах, о благочинии в храмах, о чине совершения Таинств, об избрании и поставлении священнослужителей, о черном и белом духовенстве, о суде церковном, о содержании храмов и причетов, об исправлении нравов и обычаев. Особенно ясно благодатное состояние русского общества отразилось в знаменитом "Домострое". "Царя бойся и служи ему верою, и всегда о нем Бога моли, - поучает "Домострой". - Аще земному царю правдою служиши и боишися е, тако научишися небесного Царя боятися". Долг служения Богу есть одновременно и долг служения царю, олицетворяющему в себе православную государственность - эта мысль прочно укоренилась в сознании русского человека. В Служебнике второй пол. XVI в. сохранилась молитва, которая рекомендовалась как образец покаяния для служилых людей. "Согреших пред Богом и по Бозе пред государем пред великим князем - русским царем, - исповедовал кающийся. - Заповеданная мне им (царем) слова права нигде же сотворих, но все преступих и солгах и не исправих. Волости и грады от государя держах не право, а суд - по мзде и по посулу. Ох мне, грешному, горе мне, грешному! Како мене земля не пожрет за мои окаянныя грехи - преступившего заповедь Божию, и закон, и суд Божий, и от государя своего заповеданное слово". Этому гласу покаяния вторит "Домострой": "Царю... не тщится служить лжею и клеветою и лукавством... славы земной ни в чем не желай... зла за зло не воздавай, ни клеветы за клевету... согрешащих не осуждай, а вспомни свои грехи и о тех крепко пекися", "А в котором либо празднике... да призывают священнический чин в дом свой... и молят за царя и великого князя (имярек), и за их благородные чада". В 1589 Богу, наконец, было угодно дать русскому народу свидетельство о том, что Россия правильно поняла свой долг. За три года до того в Москву прибыл для сбора милостыни Антиохийский патриарх Иоаким. Благочестивый царь Феодор Иоаннович, прозванный за очевидную святость жизни "освятованным" царем, высказал тогда церковному собору и боярской думе свое желание установить патриаршество на Руси. Обладавший пророческим даром, царь как бы предвидел испытания, ожидавшие народ по пресечении династии Рюриковичей, и торопился дать православному русскому царству в лице патриарха опору, которая должна была удержать его от разрушения. Переговоры с Антиохийским патриархом были поручены Борису Годунову. Иоаким согласился с желанием Феодора и обещал обсудить дело с другими патриархами. Те, решив уважить просьбу русского царя, положили было отправить в Россию для участия в поставлении Иерусалимского первосвятителя. Однако "чин особого смотрения" Божия о России требовал, видно, чтобы преемственность русского служения была явлена миру во всей полноте и непререкаемости. Нужды Константинопольской (бывшей Византийской) церкви, гонимой султаном Амуратом, потребовали приезда в Москву самого патр. Константинопольского Иеремии, знаменитого своей духовной ученостью и страданиями за Церковь. Он прибыл в Москву в июле 1588, сказав Феодору: "Слышав о таком благочестивом царе, пришел я сюда, чтобы помог нам царь в наших скорбях". С собой Иеремия привез соборное определение об открытии патриаршества на Руси. В храме Успения Богоматери в Кремле в приделе Похвалы Ее созван был многочисленный собор русских пастырей, представивший царю имена трех кандидатов в патриархи. Положившись на суд Божий, бросили жребий - он пал на митр. Московского Иова. 23 января 1589 в Успенском соборе был торжественно поставлен первый русский патриарх. Он принял поставление от патриарха Византийского. И более того - в Соборной уставной грамоте, узаконившей патриаршество на Руси, всему миру объявлялось, что "ветхий Рим пал от ереси", что "новый Рим", Константинополь, порабощен безбожными племенами агарянскими и что поэтому Третий Рим есть Москва. Тогда же положено было быть в России четырем митрополитам, шести архиепископам и восьми епископам. Это осознание себя Третьим Римом последних времен через два года было подтверждено собором православных патриархов, и таким образом утвердилось в качестве канонически закрепленного воззрения Вселенской Православной Церкви. В соборном постановлении первосвятителей написано: "...Признаем и совершаем в царствующем граде Москве поставление и поименование патриаршеское господина Иова". При этом "главным и начальным" служением русского патриарха провозглашается обязанность "содержать апостольский престол Константина фала". Митрополит Иоанн (Снычев)... смотреть

ТРЕТИЙ РИМ

Ударение в слове: Тр`етий Р`имУдарение падает на буквы: е,иБезударные гласные в слове: Тр`етий Р`им

ТРЕТИЙ РИМ

Тр'етий Р'им (о средневековой Москве)Синонимы: москва

ТРЕТИЙ РИМ

(о средневековой Москве)Синонимы: москва

ТРЕТИЙ РИМ

Третий Рим Тр`етий Р`им (о средневековой Москве)

T: 144